|
|
|
Художественные объединения
|
|
|
«Буновый валет»
|
«Буновый валет» — выставка, а затем объединение московских художников-живописцев 1910—1917 гг., в которое входили В. Барт, В. Бурлюк, Д. Бурлюк, Н. Гончарова, Н. Кончаловский, А. Куприн, Н. Кульбин, М. Ларионов, А. Лентулов, К. Малевич, И. Машков, Р. Фальк, А. Экстер и др.
Название придумал инициатор первой выставки М. Ларионов; оно ассоциативно связано со старинным французским изречением о том, что «бубновый валет» — мошенник, плут. М. Ларионов использовал его как «святотатство» в стиле «тюремной и солдатской» символики своих ранних живописных работ: «бубновый туз» нашивался арестантам на спину, у воров — «червонный валет». М. Ларионов говорил: «Слишком много претенциозных названий... как протест мы решили, чем хуже, тем лучше... что может быть нелепее «Бубнового валета?»1. Несколько позднее появилось иное, более мягкое толкование: «валет — молодость, а бубны — цвет».
По словам Я. Тугендхольда, «вокруг выступлений «Бубнового валета» создалась какая-то особенная смешливая атмосфера»2. Выставки объединения пронизывало настроение балагана, вызывающе дерзкого площадного представления, тон которому на первой выставке всецело задали М. Ларионов и Н. Гончарова. «Бубнововалетцы» дразнили публику не только своими яркими и грубыми холстами, но и всем своим видом, перебранками на диспутах и провокационными манифестами. М. Ларионову подражал П. Кончаловский. И. Машков увлекался «живописью на подносах» и представил, по выражению С. Мамонтова «балаганно-грубый» автопортрет. Над всем этим витал дух народного примитива и одновременно колоритной Москвы, противопоставившей себя надменному и графически-строгому Петербургу. Критика отмечала: «Какие это чисто русские по духу работы! Вот ответ на обвинение в слепом увлечении французами»3. Несколько позднее балаганная атмосфера ларионовцев сменилась углубленными формальными поисками. Бубнововалетцы стали стремиться сблизить русское искусство с достижениями западноевропейского постимпрессионизма, с культурой формы, достигнутой французскими художниками и, прежде всего, П. Сезанном. Вместе с тем русские мастера «Бубнового валета» оказались не простыми подражателями и стилизаторами. Их картины — в основном пейзажи и натюрморты, в которых легче осуществлять формальные поиски,— отличались особым, чисто русским темпераментом, широтой техники, сочностью колорита, декоративностью. Показательны высказывания самих художников о том, что они не принимают фовизм или кубизм как таковой, а стремятся к созданию «синтетического реализма». Бубнововалетцы, отвергнув повествовательность передвижников и эстетство мирискусников, внесли в «сезаннизм» чисто русскую экзотику и «вывесочную эстетику». Машков утверждал, что «вывески лавок это и есть наше собственное... по энергичной выразительности, лапидарности форм, живописного и контурного начал... Это и есть то, что мы внесли в сезаннизм».
Специалисты также отмечают, что «у русских последователей Сезанна... портреты и натюрморты»... в сравнении с работами французского мастера, у которого «внутреннее напряжение никогда не переходит в открытую экспрессию, разрушающую целостность,.. грешат откровенной бесцеремонностью и утрировкой...» Однако «русским художникам удалось предвосхитить открытие раннего «неизвестного Сезанна»... может быть благодаря «отчетливо выраженной тенденции примитивизма... «валеты» уже смотрели на его полотна и глазами Гогена, и глазами фовистского Матисса», знакомых им по московским коллекциям Морозова и Щукина»4.
Помимо выставок художники устраивали публичные диспуты с докладами о современном искусстве, выпускали сборники статей. В выставках «Бубнового валета» участвовали также В. Кандинский, А. Явленский, жившие тогда в Мюнхене, выставлялись картины французских художников: Ж. Брака, К. Ван Донгена, Ф. Валлоттона, М. Вламинка, А. Глеза, Р. Делоне. А. Дерена, А. Ле Фоконье, А. Марке, А. Матисса, П. Пикассо, А. Руссо, П. Синьяка и многих других. Однако объединение раздирали противоречия. В 1912 г., протестуя против «сезаннизма», из него вышли Ларионов и Гончарова и устроили самостоятельную выставку под названием «Ослиный хвост». В 1916 г. перешли в «Мир искусства» Кончаловский и Машков. В 1917 г. за ними последовали Куприн, Лентулов, В. Рождественский, Фальк. После этого объединение практически перестало существовать.
|
1. Цит. по: Поспелов Г. Страница истории «московской живописи».— В кн.: Из истории русского искусства второй половины XIX —начала XX века. М.: Искусство. 1978. с. 96-97.
2. Tyгeндxoльд Я. Московские выставки.— «Аполлон», 1913, №3, с. 56.
3. Денисов В. Выставка «Бубнового валета».— «День», 1913, 12 апреля.
4. Бeccoнoвa М. Коллекции Морозовых и Щукина и рождение русского авангарда. В кн.: Морозов и Щукин — русские коллекционеры.— Каталог выставки. Кёльн—Москва—Санкт—Петербург. 1994. с. 349.
|
|
|