Сергей Эфрон

Автобиография

Первые детские воспоминания мои связаны со старинным барским особняком с одном из тихих переулков Арбата [1], куда мы переехали после смерти моего деда П.А. Дурново [2] — отставного гвардейца Николаевских времен. Это было настоящее дворянское гнездо. Зала, с двумя рядами окон, колоннами и хорами; стеклянная галерея; зимний сад; портретная, увешанная портретами и дагерротипами в черных и золотых овальных рамах; заставленная мебелью красного дерева диванная; тесный и уютный мезонин, соединенный с низом крутой и узкой лесенкой; расписные потолки; полукруглые окна -все это принадлежало милому, волшебному, теперь уже далекому прошлому.

При доме был сад с пышными кустами сирени и жасмина, искусственным гротом и беседкой, в разноцветные окна которой весело било солнце. Чуть только начинала зеленеть трава, я убегал на волю, унося с собою то сказки Андерсена, то "Детские годы Багрова-внука" [3], а позднее какой-нибудь томик Пушкина в старинном кожаном переплете. Я помню огромное впечатление от стихотворения "К морю". Никогда еще не виденное море вставало передо мною из прекрасных строк поэта, — то тихое и голубое, то бурное. Я бредил им и всем существом стремился наконец узнать "Его брега, его заливы, и блеск, и шум, и говор волн".

Моим чтением руководила мать. Часто по вечерам она читала мне вслух. Так я впервые познакомился с "Вечерами на хуторе близ Диканьки", "Повестями Белкина", "Капитанской дочкой", "Записками охотника" и другими доступными моему возрасту образцовыми произведениями русской литературы.

Десяти лет я поступил в 1-й класс частной гимназии Поливанова. — Этим заканчивается мое раннее детство. На смену сказочной, несколько замкнутой жизни выступила новая, более реальная. Появились школьные интересы, товарищи и новые через них знакомства, но чтение по-прежнему оставалось моим излюбленным препровождением времени. Легко возбуждающийся и болезненный, я до того уставал от долгого сидения в классе, что с трудом мог заниматься дома. Частая лихорадка, головные боли, сильное малокровие — все это отнимало много сил. Самолюбие не давало мне спать. — "Быть первым в классе!" Кто из вновь поступивших не мечтал об этом?! Я знал не меньше своих товарищей, но шел неровно. Приходилось много догонять, и только я начинал чувствовать себя на твердой почве, как новый приступ слабости сразу лишал меня всего достигнутого.

В гимназии Поливанова я пробыл пять лет, переболев за это время почти всеми детскими болезнями. Внезапная и почти одновременная утрата родителей [4] окончательно расшатала мое здоровье. Дом продали, — прежняя жизнь рушилась. Разбитый и усталый я выехал в Петербург. Вся моя последующая жизнь — непрерывное лечение. Обнаруженный у меня петербургскими докторами туберкулез легких требовал немедленного и строжайшего санаторского режима. Начались скитания по русским и заграничным санаториям.

С утра до вечера, лежа на chaise longue [5], я читал, думал и главное — вспоминал. Мелькали лица, звенели голоса, из отдельных слов слагались фразы, воскресали целые беседы; вставали сцены недавнего милого прошлого. Понемногу я стал их записывать. Из этих приведенных в порядок воспоминаний составилась книга рассказов "Детство" [6], вышедшая из печати, когда мне исполнилось 18 лет.

За четыре года моей болезни я читал и перечитывал Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Л. Толстого и иностранных классиков. Из русских поэтов моим любимым оставался Пушкин — "России первая любовь", как сказал о нем Тютчев. Из прозаиков больше всего волновали меня Достоевский и Толстой, связанные друг с другом самыми драгоценными свойствами — глубиной и полной искренностью.

С 17 лет я понемногу принялся за подготовку к экзаменам на аттестат зрелости, которые думал держать прошлой весной при Московском Лазаревском Институте Восточных Языков. За месяц до экзаменов мне, однако, по болезни пришлось уехать в Крым. После курса лечения в Ялтинской Санатории Александра III и удачно перенесенной операции аппендицита на туберкулезной почве, я в настоящее время заканчиваю подготовку на аттестат зрелости" [7].

Феодосия 1914 г.


[1] Гагаринский переулок. Дом не сохранился.
[2] Дурново Петр Аполлонович (род. до 1820-1887) — штаб ротмистр лейб-гвардии.
[3] Аксаков Сергей Тимофеевич (1791-1859) "Детские годы Багрова-внука" (1858).
[4] Отец Эфрон Я.К. (1854 -1909), мать Дурново ЕЛ. (1855-1910).
[5] chaise longue (фр.) шезлонг.
[6] Эфрон С. "Детство". Книга рассказов. М., 1912.
[7] С. Эфрон успешно сдал экзамены в Феодосийской гимназии и получил аттестат зрелости 19 июня 1914 г.

Комментарии

Автобиография. - РГАЛИ, ф. 1190, on 2, ед. хр. 279. Впервые опубликована в каталоге "Марина Цветаева. Поэт и время" — М., "ГАЛАРТ", 1992, С. 78-80.

(примечания Елены Коркиной)

(источник — С. Эфрон "Записки добровольца"
М., "Возвращение" 1998 г.)